26 ноября единогласная коллегия из трёх судей Пятого окружного суда постановила, что Управление по контролю за иностранными активами (OFAC) Министерства финансов действовало произвольно и необоснованно, не имея на то веских оснований, когда «превысило свои полномочия, определённые Конгрессом», введя санкции против «самоисполняющегося программного обеспечения Tornado Cash с открытым исходным кодом» вместо «злоупотребляющих им лиц и организаций».
Проще говоря, Конгресс не давал OFAC полномочий делать то, что он делал: санкционировать программный код, который никому не принадлежит.
«Решение Пятого окружного суда — это победа в борьбе за неприкосновенность частной жизни, финансовую свободу и верховенство закона», — сказал Зак Смит, старший научный сотрудник по правовым вопросам в Фонде «Наследие».
Начало конфликта
Tornado Cash — это криптомиксер, который усложняет отслеживание криптовалютных транзакций. У такого сервиса есть много законных и легальных применений, но есть и незаконные. Например, киберпреступники и враждебно настроенные государства использовали Tornado Cash и другие сервисы для сокрытия своих неблаговидных действий.
Из-за этих действий OFAC добавило множество адресов Tornado Cash в свой список специально обозначенных национальных и заблокированных лиц (SDN). Но в соответствии с положениями закона Конгресс наделил OFAC полномочиями налагать санкции только на имущество, включая любые доли в имуществе, определённых лиц.
Смарт-контракты – не собственность
Суд в заключении, составленном судьёй Доном Уиллеттом, постановил, что рассматриваемые неизменяемые смарт-контракты не являются собственностью, поэтому OFAC не может налагать на них санкции.
Было решено, что «поскольку этот элемент является определяющим, [ему] не нужно рассматривать другие элементы», фигурирующие в деле. Судья обозначил, что «окружной суд допустил ошибку, проявив «повышенное внимание» к определению OFAC термина «собственность» и признав, что неизменяемые смарт-контракты соответствуют этому определению».
Суд заявил, что как в простом значении слова «собственность», так и в соответствии с нормативным определением собственности OFAC этот термин означает нечто, чем можно владеть. И в этом случае неизменяемые смарт-контракты, о которых идет речь, не квалифицировались как собственность, поскольку ими нельзя владеть.
Последствия для криптовалют
Однако суд пошёл дальше и сделал два вывода, которые могут иметь значение для криптовалют и смарт-контрактов в целом.
- Рассматриваемые неизменяемые смарт-контракты сами по себе не являются контрактами, несмотря на их вводящее в заблуждение название. Окружной суд постановил, что эти контракты являются «просто разновидностью односторонних контрактов с использованием кода», а Пятый окружной суд, в свою очередь, заявил, что «делая такой вывод, окружной суд проигнорировал основные принципы договорного права». Суд объяснил, что для заключения любого договора требуется как минимум две стороны, но в случае с неизменяемыми смарт-контрактами «участвует только одна сторона», поскольку они являются «просто программным кодом», а не стороной, которая может заключать договор с другой стороной.
Пятый окружной суд ясно дал понять, что его решение не противоречит «прецедентному праву в сфере блокчейна», которое указывает на то, что некоторые смарт-контракты на самом деле могут функционировать как контракты, потому что в других случаях по крайней мере две заинтересованные стороны соглашались заключить контракт. Но в случае с неизменяемыми смарт-контрактами без владельца «нет стороны, с которой можно заключить контракт».
- Рассматриваемые неизменяемые смарт-контракты сами по себе не являются услугой, а «скорее похожи на инструмент, который используется для оказания услуги», что «не то же самое, что быть услугой».
Конечно, будет интересно посмотреть, какую позицию займет новая администрация Трампа. Вполне возможно, что новая администрация согласится с тем, что OFAC администрации Байдена не следовало предпринимать этих беспрецедентных действий.
